– Ничего, мне не трудно, – ехидно ухмыльнулся он в ответ и смолк, глядя на повелителя.

Я проследила за его взглядом и обнаружила, что тот уже повернулся к окну спиной и теперь с желчной многозначительной ухмылкой наблюдает за нашей возней.

– Терезис, я смотрю, тебя можно поздравить?

Черт, и вот где все они заправляются ядом, хотела бы я знать?

Тер потемнел и попытался приподняться со стула, но тут уж я вцепилась в него мертвой хваткой. Мне было ясно как день, что Кантилар зачем-то всеми силами пытается вывести нас из себя, и раз это не прошло со мной, переключился на мага.

– Сидеть, напарник! Кислого молока в зоне доступа не обнаружено!

– Что? – возмущенно сверкнул он оскорбленным взглядом, а потом, постепенно вникая в суть сказанного и остывая, с обидой прошипел: – И как только додумалась!

– Понимаешь, – печально сообщила я, хватаясь, как за соломинку, за своевременно представившийся шанс начать разговор сначала, – мне тогда было совсем не до того, чтобы думать. Дер пытался задушить тебя всерьез; я же чувствую боль, а Найк был просто бесподобен в полосатом трико, вот мысли и отключились напрочь. Да и не было там другого кувшина достаточного размера, чтобы хватило на троих.

– Когда это было? – подозрительно уставился на Тера повелитель.

– Меньше часа назад, – включаясь в игру, обиженно пожал плечами тот. – Эндерад сам пригласил Тарессу навестить Найкарта, а когда мы пришли – начал оскорблять.

– Сидите тут! – свирепо приказал Кантилар и ринулся к двери.

– Таресса, – проводив его глазами, просительно уставился на меня напарник, – может, все-таки уйдем? Уже скоро обед, тебя ждут…

– Совсем времени не осталось? – расстроилась я.

Потерять и этот сюрприз очень не хотелось, но и прекращать разговор в такой момент, когда наш уход автоматически засчитают за поражение, было до боли обидно. И несправедливо по отношению к Найкарту. Хотя, возможно, такой поступок и решит проблему с его привязанностью ко мне, но боюсь, после этого воин посчитает меня предательницей и начнет ко всем женщинам относиться так же, как конопатый лекарь. А еще я точно знала, что правитель ни за что не даст мне второго шанса поговорить с ним.

– С полчаса есть, – уныло вздохнул Тер, – но тогда ты не успеешь переодеться.

– Ну, вот это я как-нибудь переживу, – обрадовалась я, – только утром новый костюм надела. И молоком почти не забрызгала… Ну и где он там пропал?

– Мылит воинам головы, – насмешливо хмыкнул Терезис. – Нападения друг на друга и на союзников категорически запрещены и у них и у нас. Поговорить можно, а применять силу – нет.

– И ты молчал?! – Я расстроилась всерьез. – Черт! Получается, я их сдала! Все, теперь лекарь обозлится на меня окончательно, ведь Найк вас только разнимал.

В ответ на это Терезис как-то задумчиво прищурился, смерил меня оценивающим взглядом и вдруг пренебрежительно заявил:

– Да брось! Не стоит так переживать за Эндерада, ты правильно сегодня сказала, что он ненавидит всех вызванных, независимо от того, плохие они или хорошие.

– Тер, я понимаю, почему ты сейчас злишься, ведь он тебя душил по-настоящему, – с жалостью смотрела я на напарника. – Не спорь! Я это знаю точно, мне было так же больно. Но так говорить все равно жестоко, ему нужно помочь. Не понимаю, почему никто из вас до сих пор ничего не сделал. Сами же говорили, есть менталы… какое-нибудь заклинание…

– Таресса, тебе что, действительно его жаль? – насмешливо фыркнул маг, сверля меня каким-то странным взглядом, изучающим и ждущим одновременно.

– А что в этом такого особенного? – искренне обиделась я. Вот, даже напарник, и тот меня не понимает. – Ты думаешь, я не знаю, как может быть больно? Знаю давно. Мать ушла от отца, когда я была маленькая. Днем папа даже виду не подавал – работал, играл со мной, смеялся, сказки рассказывал. А ночью я слышала несколько раз – что-то гудит. И однажды не выдержала, подсмотрела. Он сидел на краю постели, зажав голову руками… и мычал. Я испугалась и заплакала. Он меня потом целый час утешал, рассказывал, что у него зуб болит. Тогда я поверила и только много позже сообразила…

Внезапно я заметила, что Тер слушает меня, мученически морщась и пряча взгляд, и сразу заподозрила, что этот интриган что-то натворил.

Еще сомневаясь, оглянулась на дверь и, не веря своим глазам, уставилась на стоящих в паре метров от меня паладинов. Все трое – и Кантилар, и Эндерад, и Найк мгновенно опустили глаза и приняли безразличный вид, лишь не сразу успели стереть с рож болезненно-страдальческие гримасы.

– Убью, – оборачиваясь к напарнику, прошипела я, чувствуя, как от злости и обиды темнеет в глазах.

А Тер в тот же миг прижался ко мне вплотную и крепко стиснул руки на талии.

Я со всей силы рванулась, ощущая только одно желание – убежать, а в следующую секунду над головой вспыхнуло ослепительное сияние полуденного солнца и нас обдало невыносимым жаром мира пустынь. А затем, без передышки, резким холодом и запахом гари, верным признаком белого мира. И только после этого вокруг сгустился приятный мягкий полумрак и запахло свежесваренным кофе.

Открыв глаза, я внимательно рассмотрела стены с начатыми набросками, камин, лестницу и, убедившись, что сижу на куче сложенных на диване подушек в собственной гостиной, вздохнула с неподдельным облегчением. Скорость, с которой мы пронеслись по мирам, не просто испугала, а вызвала настоящий ужас. Стоп. Мы?! А где?.. Оглянувшись, обнаружила, что рядом, крепко держась одной рукой за мою тунику, жмется напарник, предусмотрительно прикрывая второй рукой голову.

– Ну ты и скотина, – сказала я с чувством, ощущая, как запоздало начинают дрожать руки. – Специально навел на темку, да?

– Прости дурака, – хрипловатым от потрясения голосом виновато выдохнул он. – Но наказывать не надо, мне хватило. И им, думаю, тоже.

Он вдруг нервно хихикнул, и я, представив, что сейчас творится во дворце, не удержалась и хихикнула в ответ.

А через несколько минут мы дружно хохотали с воодушевлением людей, успевших в последний момент спрыгнуть с падающей в пропасть повозки.

– Веселитесь? – Полный ярости голос Дэсгарда раздался над нашими головами в тот момент, когда мы почти отсмеялись и изнеможенно сидели в подушках, не находя никаких сил вставать и куда-то идти.

– Уже нет, – подавленно пробормотал Терезис и пополз от меня прочь. – Пойду искупаюсь.

– Сначала объясни…

– Потом, все уже нормально, – категорически отказался маг и затопал по лестнице вверх.

– Ты извини, Дэс, – виновато вздохнула я, – но мне тоже нужно умыться. Но я недолго, честно.

Он молча кивнул и сел на край дивана, а я поплелась вслед за Тером.

Преодолев несколько ступенек, вдруг сообразила, что поведение эрга как-то не соответствует его обычным манерам, и осторожно оглянулась. Маг следил за мной, чуть приподняв голову, и в глазах светилась горькая, как полынь, тоска.

На какое-то краткое мгновение перехватило дыхание, а потом щеки обдало внезапным жаром, словно я подсмотрела что-то очень интимное. Ноги сами заторопились, помчали меня прочь, наверх, и опомнилась я только тогда, когда услышала, как хлопнула внизу входная дверь. Метнулась на подоконник и увидела, как маг решительно шагает по дорожке прочь от башни, размахивая руками с такой яростью, словно отправился убивать злейшего врага.

Странно, а ведь хотел что-то нам сказать, зашевелились в душе смутные подозрения, и я уже хотела слезть с подоконника и побежать следом, но тут навстречу эргу из-за куста шагнула женская фигура. Он остановился резко, как будто натолкнулся на невидимую стену, и она, подойдя почти вплотную, положила ему на предплечье правую руку и начала что-то говорить, очень уверенно и напористо. И он не спорил, стоял и слушал, изредка что-то коротко и терпеливо отвечая. Разумеется, мне ничего не было слышно, но, когда люди разговаривают вот так мирно и доверительно, звук можно выключать.